сталкера, чем вызвал всплеск неконтролируемой ярости. В порыве гнева, Бродяга вырвал нож из руки соперника и пронзил лезвием его плечо. Взвыв от боли, Скряга набросился на врага и тут же был отправлен в нокдаун. Адреналин бил изнутри, сердце заколотилось. Бродяга нагнулся над анархистом и, подняв его, сжал трахею, лишив попыток сопротивления.
В поле зрения показался прибежавший на шум выстрелов Макс. Пистолет в его руке мелко подрагивал, но в глазах стояла непоколебимая уверенность.
— Мы оба знаем, что ты не выстрелишь — сказал Бродяга.
— Выстрелю, будь уверен. Я же сказал — своих не бросаю.
— Твой человек под наркотой. Он набросился на меня с ножом. Доказательств не достаточно?
— Если это правда, то на кой его душишь?
— Ему надо успокоиться.
— Темнишь, парень — на лбу снайпера выступила испарина- Не вынуждай меня…
Топот бандитских сапог отвлек Макса. Скряга в руках Бродяги резко дернулся, а снайпер рефлекторно вжал курок. Пуля прошла сквозь руку наркомана и зацепила плечо Бродяги. Из последних сил, монолитовец толкнул ширяльщика прямо на Макса. Они оба упали на лестницу, позволив Бродяге сгрести в охапку свои вещи. В какой-то момент раненый Скряга выбросил из рукава заранее приготовленную гранату. Смертоносный шарик попрыгал на расколотом бетоне и провалился в щель между арматурами. На нижнем этаже раздались выкрики бандитов, а после башня затряслась от мощного взрыва.
Крепления заходили ходуном, бетон и винтовая лестница повались на дно, а крыша окончательно обвалилась, отделив сталкера от снайпера и его обкуренного помощника.
Башня затряслась, кирпичи повалились из стен. Медленно, но верно, вся конструкция разрушалась. Бетонный пласт, за который держался Бродяга, выходил из креплений. Вырвавшись из фундамента, кирпичный колодец башни начал заваливаться на бок, унося с собой монолитовца. Все дальнейшие события превратились в череду сменяющих друг друга четких, статичных картинок. Удар тела об бетон выбил из легких воздух, совсем рядом проносятся куски металлических балок. С гулом и грохотом, обломки падают с покатого утеса и мчатся к подножию. Бродяга видит себя скользящим по бетонному кольцу, который через мгновения переворачивается, уткнувшись в землю. Монолитовец теряет опору и, растопырив руки, летит в дерево прямо по курсу.
Согнувшись на ветке пополам, Бродяга беспорядочно хватается за сучья, но упавшие следом обломки башни врезаются в ствол дерева и вырывают его из земли. Корни со скрипом вылезли из грунта, а сосна плашмя упала в неглубокую запруду, куда следом нырнул монолитовец. Выйдя из воды, он посмотрел на вершину утеса. Из торчащего наподобие зубьев фундамента башни сгрудились бандиты и анархисты, которые выцеливали притаившегося сталкера. Макс, возможно, стрелять и не станет, хотя после случившегося это под большим сомнением, но вот жестокие головорезы Бурого только рады будут пристрелить ретивого беглеца, как и их лидер. У вожака бандитов появился хороший аргумент против монолитовца.
Теперь же, кроме как идти на Росток, другого выбора у Бродяги не было. Нет никаких гарантий, что Петренко станет его слушать, но предупредить Долг и сталкеров о наступлении армии Лукаша надо при любом раскладе.
Узкая тропа привела сталкера к окраине завода. Он спрыгнул с плато и неудачно приземлился на раненное плечо. Скривившись от боли, монолитовец зажмурился, а когда встал, то напоролся на нескольких вооруженных солдат группировки. Бродяга поднял руки, демонстрируя мирные намерения.
— Ты кто такой и что здесь делаешь? — спросил видимо главный постовой.
— Меня зовут Бродяга. Петренко знает меня, отведите меня к нему.
Бойцы переглянулись. Командир покивал.
— Ладно. Мы отведет тебя.
…
Макс шарил глазами по развалинам у подножия утеса, надеясь, что все-таки удастся увидеть выжившего монолитовца. Его плеча коснулся Бурый.
— Я же говорил — всякое может случиться… — усмехнулся он.
Макс раздраженно дернул плечом и опустил голову, не желая мириться с побегом следопыта. Скряга остался под завалом, а его самого вытащили бандиты, как раз в тот момент, когда башня обрушилась.
— Так и что же теперь будет делать, хранитель «Свободы»? — в тоне громилы скользнули издевательские нотки.
Макс изваянием встал перед вожаком банды и с вызовом посмотрел ему в глаза.
— Если есть что сказать, то давай, выкладывай! — закипал снайпер — А если кишка тонка, то завали свою смердящую пасть.
Громила сохранял завидное хладнокровие. Ни один мускул не дрогнул на его каменной физиономии, зато окружавшие его головорезы всполошились не на шутку и подняли стволы. Их примеру последовали свободовцы.
— Признай, что в этот раз ты ошибся, анархист — сказал Бурый- Я предупреждал тебя, что сделка с монолитовцем, пускай даже и бывшим, не приведет тебя ни к чему хорошему. А ведь вина лежит на плечах Лукаша… Как ты думаешь, куда, по-твоему, пойдет твой следопыт?
— Я знаю, к чему ты клонишь. Но не забывай, что для Долга он такой же предатель, как и для нас. Если он выжил и ушел на Росток, то не факт, что Петренко оставит его в живых.
— Только себя не обманывай — полушепотом сказал Бурый — Узнав, что в скором времени армия Альянса атакует Бар, долговцы будут готовиться к обороне.
— И что с того? Альянс задавит Долг числом. Им все равно не выстоять.
Бурый недовольно покачал головой и, взявшись за затылок, резко выдохнул.
— Что дальше, Макс?
— Все делаем согласно плану. Доберемся до завода затемно, и устроить лагерь для наблюдения — Макс закинул винтовку на плечо и смерил команду колючим взглядом. Конфликт исчерпал себя, все успокоились — Выдвигаемся
…
— Ты признаешься, что убил майора Усенко?
Тон Петренко был безапелляционным. Члены совета держались непоколебимо, как монументы. Пока что ни одно сказанное слово Бродяги не тронуло их. Сомнениям придавался только лейтенант Гавриленко, который-то и вел тот самый отряд, что был виден с башни.
— Это не было убийством.
— Нет? Ты пронзил клинком лучшего разведчика армии Долга. Как ты это назовешь?
— Лживое отродье Монолита- с презрением сказал капитан Дорофеев — Чего еще от него следовало ожидать?
— Майор Усенко считал, что единственный шанс остановить Лукаша — войти к нему в доверие.
— Не говори о майоре так, как будто ты его знал — снова сказал Петренко — Он был для меня не просто товарищем, а братом.
— И он был готов на все, ради защиты Долга. Свободовцы казнили бы его, подвергая мучительным пыткам. Но дав мне убить себя…
— Свободовцы… — ухмыльнулся капитан — Вы только его послушайте! Конченных наркоманов и разбойников называет свободными людьми. Неужели научился говорить как истинный анархист?
— Да я говорю как анархист! — повысил голос Бродяга — Я ел с ними, сражался, делил место под солнцем!
— И все это не
